РОДИТЕЛИ И ВЗРОСЛЫЕ ДЕТИ: ЦЕНА ОТНОШЕНИЙ

• Prev
• 1 of 2
• Next

Беседа с доктором-психотерапевтом (MD)–Инессой Меерович

Наши читатели наверняка хорошо помнят, что доктор Инесса–наша землячка по Ташкенту, где она провела значительную часть своей жизни, получила образование и первой опыт врачебной практики, что сыграло немаловажную роль в её успешной профессиональной деятельности в США.

Ниже следует материал о нашей второй беседе и надеюсь не последней, поскольку доктор является уникальным интерпретатором проблем, в той или иной мере беспокоящих сегодня очень многих новых американцев из числа эмигрантов из бывшего Союза. Причём оригинальность и прикладная ценность её суждений связана с тем, что они помимо всего делаются сквозь призму профессиональной оценки и проникновения в глубинные отсеки психологии и психотерапии семейных и брачных отношений, которые сегодня испытывают немало сложностей в некоторой части домов новых американцев из числа сравнительно недавней «русской» эмиграции.

В.К.: – Итак, глубокоуважаемая доктор, проблема взаимоотношений между родителями и детьми стара как мир, но от этого она не теряет своей актуальности. Тем более для новых американцев вчерашних выходцев из бывшего Союза, успевших за стремительно пролетевшие последние 30-40 лет сполна познать особенности этой нелёгкой темы применительно к своим житейским будням.

Как Вы считаете, имеются ли какие-либо принципиальные различия в характере взаимоотношений и социальных связях между родителями и детьми в современных традиционных американских семьях и семьях нынешних новых американцев, к числу которых мы себя по факту причисляем?

Д-р И.М.: – Конечно, имеются. Американские дети, к примеру, достаточно рано встают на путь самостоятельности в познании жизни, вылетая из родительского гнезда, порой даже в подростковом возрасте. У нас же, особенно в еврейских семьях, чаще стараются сохранить тесные связи детей с родительским домом, где порой в мире и согласии уживаются даже несколько поколений. Тому были и есть разные причины, но факт остаётся фактом.

Очень многие излишне сердобольные мамы и папы, бабушки и дедушки стремятся опекать свои ненаглядные чада чуть ли не до пенсионного возраста. Что иной раз обоюдно начинает восприниматься как вполне нормальное явление, несмотря на неминуемое возникновение ряда сложных и нездоровых последствий, отягощающих отношения. Платой за это становится развитие в молодёжной среде иждивенческой психологии типа «дайте», «одолжите», «поддержите» и т.п.

Что же касается родителей, то они фактическое вмешательство с т.н. «добрыми» намерениями в личную жизнь взрослых детей рассматривают в качестве оправдания своего систематического либо перманентного вторжения, зачастую непрошенного, на частную территорию отпрысков.

В порядке вещей развивается ситуация, когда личная и даже интимная жизнь молодых становится центром внимания старших в семье. Это сопровождается нередко попытками сомнительного навязывания им ненужных непродуманных советов, рекомендаций, что и как делать, как вести себя, а попросту говоря, выливается в бестактное нарушение личных границ молодого поколения.

Конечно, тут же рядом мы с удовлетворением и одобрительно наблюдаем за наличием немалого числа семей, где отношения между поколениями построены на строго рациональной основе, взаимной помощи и поддержке, любви, взаимопонимании и обоюдном уважении, но недопущении даже намёков на бестактное вмешательство в личную жизнь молодых.

В.К.: – Где секрет этих различий? Почему одним удаётся решать на разумной основе и построить в семье доверительные связи между родителями и детьми, а у других, к великому сожалению, эта тема день ото дня обрастает всё новыми и новыми недоразумениями?

Д-р И.М.: – Мне думается, что главные причины этих болезненных сложностей лежат в плоскости недопонимания или отсутствия должных представлений и опыта построения, причём, как со стороны старших, так и младших поколений, нормальных и сбалансированных отношений между родными и генетически неразделимыми, очень близкими между собою людьми.

В.К.: – Что, на Ваш взгляд, более всего способно осложнять, а порой даже возводить непреодолимые барьеры там, где, по началу, должна быть исключена вероятность появления неожиданных препятствий в отношениях между, к примеру, матерью и дочерью или отцом и сыном?

Д-р И.М.: – Да мало ли как, сотни вариантов. Мне думается вызывающий эгоизм сторон, нежелание вникнуть и понять мотивы резких движений взрослого ребёнка, услышать его и возможно успокоить, не исключено, смиренно принять даже самую, на первый взгляд, неприемлемую ошеломляющую весть (брак против воли родителей, непотребные компании, беспричинное тайное непосещение университета, внебрачная беременность, расточительное ведение хозяйства и т.д.). Тысячи вариантов, поскольку каждая неудавшаяся семья и зашедшие в тупик омрачённые отношения имеют свои неповторимые причины и последствия.

В.К.: – Если при этом учесть, насколько нездоров американский моральный семейный климат (каждый второй брак повторный, в минувшем году треть детей родились в неполных семьях, а продолжительность первого брака в стране длится лишь в пределах восьми лет), то станет более очевидным, что здешняя атмосфера в целом вряд ли способствует появлению более благоприятной обстановки во многих домах.

Нельзя также не упомянуть, что с каждым годом ситуация заметно сгущается. Молодые люди испытывают всё большее и большее давление со стороны нарастающей опасности оказаться в капкане наркотической зависимости. В течение лишь минувшего года в стране от опиоидной зависимости погибло более 100 тысяч молодых людей в возрасте до 27-ми лет.

Если к этому присовокупить появившиеся в последнее время на авансцене общественной жизни т.н. «гендерные» и расовые проблемы, то станет более очевидным, насколько существенна значимость моральной близости между родителями и детьми в наш неспокойный век, полный ранее неведомых вызовов.

Д-р И.М.: – Усомниться в этом никак нельзя. Тем не менее мне, в частности, оказавшейся недавно во Флориде, куда в силу целого ряда объективных причин в последнее время усилился отток населения из Нью-Йорка, пришлось столкнуться с раннее малораспространенным явлением.

Судя по откровениям некоторых многолетних добрых знакомых и суждениям ряда осведомлённых людей, часть новых флоридцев решили покинуть Нью-Йорк по исключительно личным и сугубо эксклюзивным причинам. Не поверите: оказывается столица мира полностью выбила их из привычной колеи и заставила поковать чемоданы в силу окончательно и бесповоротно нетерпимых отношений, сложившихся с родными детьми, но никак не по причинам резкого взлёта здесь уголовной преступности. «Подальше от этого ада, пусть делают всё, что хотят, только без моего участия»,–таков общий смысл резюме, произнесённого некой солидной дамой, озвученного ею в оправдание своего окончательного и бесповоротного вердикта поменять адрес американского местожительства.

Не могу не задать в данной связи давно напрашивающийся сакраментальный вопрос тем, кто успели в основном поднять детей и окружены любимыми внуками: какие ещё истинные ценности, не подверженные коррозии моральной инфляции, имеются сегодня в жизни адекватного человека, живущего в цивилизованном мире, помимо собственных наследников?

Убеждена: если в полосе «сомнений» или «неустойчивости» оказывается семья, не говоря уже о разрыве или даже банальном «холоде» в отношениях, то все прочие ценности, включая дома, банковские счета и связанное с ними высокое качество жизни, сиюминутно теряют свой смысл, превращаясь лишь в реквизит.

Дети и внуки – это запретная территория для сомнительных экспериментов тем более, что они, эти эксперименты, очень дорого стоят и могут обернуться непредвиденными последствиями. Как сегодня порой утверждают сведущие люди: не следуют близким родным членам одной семьи умышленно заходить в зону заведомо обозначенных т.н. «красных линий» или «точек невозврата».

В.К.: – Мне кажется, уважаемая доктор, что мы с Вами вплотную подошли к главному вопросу нынешнего принципиально важного разговора: как можно, неизбежно касаясь в дискуссиях между родителями и детьми, с уверенностью обойти стороной темы, способные вовлечь в непредвиденные и малоприятные последствия выяснения отношений? Имеется ли какая-либо апробированная жизнью линия поведения, позволяющая с гарантированной надёжностью рекомендовать близкому семейному кругу стиль общения, в частности, между родителями и детьми, способный обеспечивать им безусловный мир и согласие в пределах поднятых взаимоинтересующих вопросов?

Д-р И.М.: – Позвольте выразить убеждение, что при условии всей очевидной актуальности и ответственности обозначенных нами в данной беседе вопросов, рациональный жизненный опыт, при всей его индивидуальности, накопил достаточно сбалансированные рецепты поведения в системе отношений «родители – дети».

Прежде всего никак нельзя не учитывать, что судьба связала нас со страной, где господствуют в корне иные условия жизни и культуры отношений между людьми, чем те, которые мы впитывали десятилетиями до эмиграции. К тому же речь идёт о взаимоотношениях с молодёжью, хотя и с нашими детьми, но которые объективно являются частью современной западной культуры со всеми её особенностями.

В.К.: – К слову, приведу некую из характеристик молодёжи, данную одним из величайших философов: «Нынешняя молодёжь привыкла к роскоши, она отличается дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших, дети спорят со взрослыми, жадно глотают пищу, изводят учителей». Не поверите, но эти слова были произнесены великим Сократом в У веке до н.э. Такое впечатление, что речь во многом идёт о нынешнем времени.

Д-р И.М.: – Тем не менее, мне представляется, что каждый родитель, оказывая в силу той или иной необходимости поддержку своим детям, допустим в форме материальных вливаний или уходе за внуками, не должен их ассоциировать с некими одолжениями. Согласитесь, шаги подобного рода служат в основном средством для собственного личного родительского успокоения, но никак не великим жестом бескорыстной благотворительности, поскольку каждый человек, включая родителей, изначально эгоистичен. Даём, поддерживаем, спонсируем, учим, протежируем в основном лишь по одной самой важной причине: в надежде хоть как-то смягчить, обезопасить шаги детей при соприкосновениях с реальной жизнью со всеми её неминуемыми сложностями и с непредвиденными сюрпризами. Но опять-таки не в последнюю очередь в силу личного успокоения.

Поэтому родительские упрёки в адрес детей типа: «Вы неблагодарны, мы дали вам жизнь, выучили, поили, кормили, возили и по сей день стараемся поддерживать», как правило, не приносят ожидаемых результатов и чаще лишь накаляют обстановку.

В.К.:–Что же получается – сплошная непроходимая трясина, тупик и опущенные руки?

Д-р И.М.: – Отнюдь–напротив! Самое важное – это постараться избежать ультимативной формы соприкосновения с детьми по принципу «или – или». «Моё слово последнее», «либо, как я сказал, либо делай, что хочешь, но без моего участия», подавление сыновьего инакомыслия силой родительского авторитета. Всё это чаще не работает, либо даёт временный результат условного характера ценой ещё большего взаимного отдаления.

Только сдержанность, стремление слышать и слушать. «Я с тобой, но постарайся хотя бы не торопить события. Если через неделю (месяц) ты скажешь, что не можешь поступить по-другому, мы с мамой будем рядом с тобой». Даже в случае, если Вам очень не просто пойти на этот шаг. Но это лучше, чем потерять ребёнка, отдалиться от него, да мало ли что и как. Не исключено, что время всё расставит по своим местам, выведет на какой-то более подходящий вариант.

В.К.: – Думаю, что в идеале всё это звучит достаточно убедительно и приносит нередко желаемые результаты. Но, случается и по-иному, когда в ход идут резкие движения и слова, принимаются решительные малоприятные действия с тем, чтобы справиться с вышедшей из-под контроля ситуацией. Ведь жизнь намного сложней на фоне даже самой продвинутой теории.

Позвольте, дорогая доктор, выразить Вам самую сердечную признательность за то, что Вы при всей своей занятости нашли время для публичной беседы по вопросам, живо интересующим нашу многочисленную аудиторию.

Счастья и благополучия Вам и всей Вашей замечательной семье на том благородном пути, который Вы избрали в своей жизни.

ВЕЛИЯМ КАНДИНОВ