СТОИТ ПРОЧЕСТЬ И ЗАДУМАТЬСЯ

“Все любят разгадывать других, но никто не любит быть разгаданным.” (Ларошфуко).

Все склонны считать себя-то исключительными, а общество устраивать для других (которые, конечно, лишь материал).

Государственная машина - это механизм, миновать который не удастся, поэтому он должен быть максимально безопасен и максимально независим от того, кто именно дежурит. Это не для других, это для каждого.

Даниил Госсе

 

Вот что не перестает меня поражать, так это неспособность даже очень умных людей экстраполировать на себя судьбы других! Осознать себя таким же.

Бухарин доказывал необходимость создания концлагерей и конфискации имущества, обосновывал «необходимость» внесудебных казней и отрицал значение юридических норм. «Пролетарское принуждение, начиная от расстрелов и до трудовой повинности, является методом выработки коммунистического человечества».

“Что расстреляли собак — страшно рад» - писал он. И ведь не приходило в голову, что именно так скажут и про него самого.

Философ Витгенштейн наблюдал еврейских беженцев в Вене, но ему и в голову не приходило, что практика нацизма имеет прямое отношение к еврейской семье сталелитейного магната! Только когда сестры оказались в тюрьме начался торг с Гестапо.

Николай, прозванный Кровавым, спокойно правил после расстрела женщин и детей в 1905, почему-то, что так поступят и с его семьей, в страшном сне не могло присниться.

Нынешние богатые уверены, что их не касается уровень медицины и беззакония в стране, мол, деньги решают. Но это на плановую операцию можно уехать в Израиль, а случись что, куда успеют довезти... по тем дорогам, какие есть.

Николай Крыленко - активный приверженец «революционного правосознания»: «следовать лишь одному закону – закону политической целесообразности. Мы находим нужным – и расстреливаем, вот и все». Считал главным доказательством вины – признание подсудимого. Ну, так и сам “признается” вскоре.

Владельца “Юкоса” до ареста тоже не интересовала законность, устройство судов и тюрем...

А те, кто радовался, что посадили олигарха, не понимают, что если так можно с самым богатым человеком в стране, то с каждым из нас будет все куда проще и страшнее.

“ЧК — это не следственная коллегия и не суд. […] Она уничтожает без суда или изолирует от общества, заключая в концлагерь” - писавший (Мартын Лацис) арестован в 1937, расстрелян в 1938 в полном соответствии со своими призывами.

Троцкий призывал активно “применять беспощадное насилие” - и к нему применили, и ко всем его детям...

Верующие, кровожадно требующие посадить задевших их чувства, почему-то не вспоминают Матфея: “И какою мерою мерите, такою и вам будут мерить”.

Призывающим Сталина не приходит в голову, что врагами народа могут быть объявлены они сами. Не бывает концлагерей с 84% охранников...

Михаил Кедров, убивший около 11 тысяч, писал: «Из мрачной камеры Лефортовской тюрьмы взываю к вам о помощи. Услышьте крик ужаса, не пройдите мимо, заступитесь, помогите уничтожить кошмар допросов!”

Последние слова Ягоды в камере -”Бог есть”. Жена расстреляна, сын - в детдоме, потом в лагере. Мать и обеих его сестёр арестуют и даже тёщу, сестру Якова Свердлова, сошлют в лагеря, она умрет на Колыме. Сын всесильного наркома, который в морском костюмчике так напоминал царевича Алексея, будет писать из лагеря: «Дорогая бабушка, я опять не умер, это не в тот раз, про который я тебе писал. Я умираю много раз. Твой внук».

Умевший выбивать показания Абакумов, творец Ленинградского дела, знавший, как работает система и вдруг: «...Со мной проделали НЕВЕРОЯТНОЕ. Первые восемь дней держали в почти темной, холодной камере. Далее в течение месяца допросы организовывали таким образом, что я спал всего лишь час-полтора в сутки...привели в карцер... это была холодильная камера с трубопроводной установкой, без окон, совершенно пустая, размером 2 метра. В этом страшилище, без воздуха, без питания, я провел восемь суток. Установка включалась, холод все время усиливался... Может быть можно вернуть жену и ребенка домой, я вам вечно буду за это благодарен...». Откуда такая наивность профи?!?

После ареста Абакумова была арестована его жена с двухмесячным ребенком и помещена в тюрьму «Матросская тишина».

Ратующие за смертную казнь, не вспоминают, что за преступления Чикатило было до его ареста уже расстреляно двое невиновных. В стране, где преступниками назначаются и правосудие сплошь басманное, они не думают, что сами легко могут оказаться не в то время не в том месте.

Тухачевский, делавший семьи заложниками, подписал “признания”, когда начали избивать и насиловать его дочь.

“Все любят разгадывать других, но никто не любит быть разгаданным.” (Ларошфуко).

Все склонны считать себя-то исключительными, а общество устраивать для других (которые, конечно, лишь материал).

Государственная машина - это механизм, миновать который не удастся, поэтому он должен быть максимально безопасен и максимально независим от того, кто именно дежурит. Это не для других, это для каждого.»

Даниил Госсе