AVRAHAM (ARKADY) BEN SHALOM ZIRKIYEV - SELF-MADE ИЛИ ЧЕЛОВЕК, CОТВОРИВШИЙ СЕБЯ CАМ

• Prev
• 1 of 2
• Next

От редакции: мы продолжаем развивать одну из примечательных рубрик нашей газеты - «Удивительный мир удивительных людей». Ныне  предлагаем нашим дорогим читателям познакомиться с совершенно удивительным человеком – Аврахамом Зиркиевым.

Эта особая когорта граждан США, которые заслужили почётную приставку к своему имени в виде выражения «self-made», т.е. как бы сделавшие сами себя и добившиеся широкого общественного признания даже вопреки всем неблагоприятным судьбоносным личным обстоятельствам. Они пользуются в стране особым авторитетом, занимая высокое положение в табелях о рангах.

Почти четверть века я с огромным удовольствием, как говорится, «вожу знакомство» с Аркадием Зиркиевым и его замечательной супругой Мирой, да и их сыном Шаломом, чьё деликатное совместное интервью с женой Викторией журналу «Бет Гавриэль», хотя и многолетней давности, было воспринято, особенно молодыми читателями, с нескрываемым интересом и благодарностью. Помимо всего прочего мы прихожане одной синагоги и члены большого тёплого коллектива, носящего имя «Бет Гавриэль», а потому соприкасаться приходится достаточно часто.

Не могу утверждать, что этот обаятельный, очень сдержанный на слово человек почтенного возраста, не любящий ни помпы, ни вспышек рампы, по сей день для меня, пользуясь выражением  известного мыслителя Иммануила Канта, есть «вещь в себе» или, как говорится, «за семью печатями». Но то, что мне удалось открыть об Аркадии в процессе работы над данным материалом, иначе чем «шок, почтение, чувства восторга и удивления» никак не назовёшь.

У меня складывается глубокое убеждение, что успешная карьера моего героя была предопределена двумя главными причинами: искренней внутренней близостью к Творцу, причём не только в мыслях, на словах, но и в делах, конкретике поступков, решениях и методах, путях их практической реализации.

Вторая причина, конечно, тесно связанная с предшествующей, на мой взгляд, оказалась сопряжённой с тем, что Аркадий, взрослея, мужая, рано и сравнительно быстро сумел понять секреты всё более и более осознанного восприятия тайн окружающей реальности, особенностей путей рационального взаимодействия с людьми в самых различных жизненных ситуациях.

Он, судя по фактам, достаточно быстро освоил систему механизма эффективного выбора из множества вариантов шагов, действий, предоставляемых, как бы выложенных Творцом перед взором своих почитателей, наиболее подходящих для той или иной конкретной персоны и ситуации. Тем самым, единственно правильных, прошедших строжайшую экспертизу сквозь призму Торы.

 Стало быть, не только не противоречащих Его заповедям, но и способных обеспечить персонифицированный, личный успех. Как бы гарантирующий возможность идти по жизни не с чёрной повязкой на глазах, а с открытым понимающим взором, осознающим, что ожидает человека за каждым следующим поворотом.

Здесь даёт себя знать вся непреложная и тщательно выверенная система нашего мироздания, сконструированная, опробованная и запущенная в действие Творцом. И если, вне всякого сомнения, окружающая нас объективная материальная действительность и её развитие находятся исключительно в Его безраздельном ведении, то при всём этом очевидном Высоком «единоначалии», «самодержавии» и «тоталитаризме», своему главному творению – человеку Он самым щедрым образом открыл непочатые возможности широкого демократического бытия. Вытекающего из заявленного и апробированного Им принципа: «Последнее слово за тобой, Моим творением, детищем, ибо выбор своей личной судьбы, позиции – это лишь твой персональный удел. По-другому быть не может и не должно.

Боишься ошибиться, сомневаешься, хочешь исключить фиаско - сверь свой предполагаемый вероятный шаг с Торой. Успех гарантирован».

 И если мы пользуемся в данном случае гиперболической условной формой выражения сущности окружающей нас системы мироздания, характера взаимоотношений прежде всего между Творцом и человеком, то её фактическое содержание от этого не меняется. Судите сами, дорогой читатель!

Лет двадцать назад во всю ширь разворачивался процесс строительства здания Главной синагоги бухарских евреев США в Нью-Йорке, и очень актуально стоял вопрос выбора из массы имеющихся предложений одной единственно возможной строительной компании, способной удовлетворить многогранные требования заказчика. Цены варьировались в достаточно ощутимых диапазонах, где-то в радиусе – 10,5-11,0 млн. долларов, что по тем временам считалось вполне приемлемым.

Руководство общины обратилось с просьбой к Илье Аронову (светлая ему память!) и Аркадию Зиркиеву с просьбой высказать свои соображения по данному поводу. К тому времени эти два специалиста заняли ведущие позиции в строительной индустрии, обслуживающей, в частности, растущие запросы бухарской общины. Оба грамотные профессионалы с огромным опытом работы, успевшие завоевать высокий деловой авторитет среди соплеменников и даже далеко за пределами этого близкого круга. Как говорится, заказы шли сплошной непрерывной стеной. Только успевай!

Эта конкретная история примечательна тем, что Аркадий и Илья не только предоставили свои детальные технические и финансовые расчёты и аналитические соображения по поводу предстоящей реализации народного проекта, но и согласились возглавить дело, при всей титанической занятости, причём безвозмездно, на волонтёрских началах, без единого цента в качестве вознаграждения.

 В результате проект, по убеждению этих двух удивительных людей – Ильи (светлая память!) и Аркадия (до 120, без единого дня простоя!), ставшего для них главным в жизни, был завершён и введён в эксплуатацию в 2006 г. с затратами по факту в два раза ниже (5,5 млн. долларов) по сравнению с предполагаемыми, согласно требованиям многих подрядчиков.

Тем самым в который раз подтверждается известная социальная закономерность, что деньги далёко не всегда и не везде играют роль главного ведущего стимула и основной движущей силой, определяющей характер и направленность эффективных взаимоотношений между людьми.

Нет спора продуманное и продуктивное материальное стимулирование человеческого фактора способно на многое, а потому роль денег во взаимоотношениях, особенно социального характера, вряд ли уместно занижать. Однако не всюду вхожи деньги, далеко не каждую дверь они способны открыть. Как бы не были близки к правде жизни памятные нам с юного возраста  пословицы типа «Не подмажешь – не поедешь» или «Спасибо в карман не нальёшь, да и на хлеб не намажешь», тем не менее универсальная мощь, в частности, доллара имеет много фактических прорех и объективных ограничений.

В случае с нашими Аркадием Зиркиевым и Ильёй Ароновым  и тем фактом, что они потратили тысячи казалось бы своих «безвозмездных» неимоверно дорогих рабочих часов, массу душевных сил и энергии за «банальное» спасибо, найдётся немало тех, кто воспримут этот факт с иронической улыбкой и непониманием. Где же истина, в чём секрет подобной бескорыстности в нынешнем неимоверно меркантильном, опьянённом деньгами и безумными излишествами мире? Какие чувства побуждали наших героев без капли сомнений и сожаления потеснить мощности своего преуспевающего и неимоверно занятого бизнеса, отказать многим авторитетным друзьям и знакомым в принятии их назревших семейных заказов? Предлагая ожидать очереди в течение ближайших нескольких лет, переключив при этом львиную долю рабочего времени на возведение здания синагоги.

Тайну этого сознательно продуманного решения невозможно спутать ни с мгновенно взыгравшим импульсивным порывом, ни с чувствами охватившей гордости и удовлетворённого самолюбия. Хотя возведение столь престижного национального достояния, каким является американская синагога, доверенное не сторонним исполнителям, а именно им – двум партнёрам, успевшим преуспеть на претензионной земле столицы мира – Нью-Йорка, могло вскружить голову. Тем более претендентов на исполнение этого заказа при наличии острейшей конкуренции было более чем с избытком.

Не будем далее гадать, хотя только упомянутые нами особенности человеческой природы, не чужды каждому из нас. И всё же судьбу нашей общей этнической гордости, связанной с первой в истории Главной синагогой бухарских евреев в Нью-Йорке, как бы это не звучало возвышено и патетично, невозможно отделить от патриотизма наших обаятельных партнёров. Ведь они денно и нощно трудились над этим проектом только потому, что в голове и сердце постоянно пульсировала кровь, настойчиво напоминающая, что речь идёт о деле во имя своей родной общины, её будущего на новой земле, о многих поколениях, уже успевших связать свою судьбу с этой благословенной страной и прежде всего о детях и внуках.

Отсюда и конечные результаты, поскольку даже святая цель способна превратиться в созидательную силу лишь в том случае, если проникнет в сердце человека, утвердившись в его сознании и подсознании. Что и произошло с Аркадием и его партнёром, для которых проект синагоги превратился в своеобразную идею фикс, подлежащую неизменному воплощению. Итогом этой благородной и бескорыстной работы стал тот факт, что имена Аркадия и Ильи навечно останутся не только в анналах благодарного бухарского этноса, но и еврейского народа в целом.

Нельзя не напомнить, что путь к этой светлой странице жизни Аркадия оказался и долгим, и тяжким, и устлан далеко не мягкими коврами, что не в последнюю очередь выковало из него бесстрашного война, умевшего постоять за свои жизненные убеждения. Он оказался из той категории достаточно редких людей, о которых прозорливый Оноре де Бальзак говорил: «Обстоятельства переменчивы, принципы никогда».

Между тем всё начиналось с весьма печальной и унылой ноты. Первые мгновения жизни Аркадия начались далеко не в тепличных, даже не в мало-мальски благоприятных условиях. Напротив, если вообразить на мгновение обстановку, в которой он оказался, представ десятым самым младшим ребёнком в многодетной семье, причём в доме, который не успел ещё выйти из состояния глубочайшего шока и посттравматического синдрома с его тяжкими физическими и нравственными испытаниями.

Отец Аркадия - Шалом Зиркиев, профессиональный фотомастер и великий труженик, на тот момент единственный кормилец в семье. Будучи ещё относительно молодым мужчиной, отцом четверых детей от первого брака, становится внезапно вдовцом со всеми вытекающими отсюда тяжкими невыносимыми последствиями. Если иметь в виду, что одинокий мужчина, на которого ложится вся моральная ответственность и практическая исключительность факта заменить детям мать. Это чаще малоразрешимая проблема даже с чисто физиологической точки зрения.

Но людские судьбы, к счастью, слишком прозорливы и они теми или иными приемлемыми способами стараются подкорректировать порой кажущуюся безвыходность возникающей патовой ситуации. Великий провидец ХУII века Франсуа Ларошфуко, стараясь утешить людей, особенно из числа сломленных разными напастями, писал: «Хотя судьбы людей очень несхожи, но некоторое равновесие в распределении благ и несчастий как бы уравнивает их между собой».

Именно в поле притяжения этих вселенских противоречивых судьбоносных игр оказались будущие отец и мама нашего Аркадия, сполна испытавших на себе тяжкие последствия приливов всевозможных напастей, сменяемых периодами радужных штилей, моральной удовлетворённостью и совершенно невероятной изменчивостью внешних обстоятельств.

Даже человеку, наделённому повышенным чувством  фантазии, будет трудно вообразить всю степень плачевности и  нереальности, в которой оказалась Мазал ещё за долго до рождения сына Аркадия. Представьте себе миловидную бухарскую девочку из достойной скромной семьи, которая становится, как-то и было положено, женой приличного молодого человека, не вызвав ни в рядах родственников, ни многочисленных соседей, друзей даже малейших сомнений. Всё как обычно у сотен других соплеменников: живите счастливо, радуйтесь, рожайте детей, получайте удовольствие от каждого очередного дня и мгновения, не забывая при этом благодарить Творца за дарованное благополучие.

Однако средневековый философ Гельвеций, видимо, был прав, когда пытался охладить излишний пыл и надежды человека, слишком рассчитывающего на благосклонность судьбы, которая порой без меры жестока и скаредна, поскольку, согласно его мнению, «продаёт дорого то, что она обещает дать». В этом ещё можно было усомниться, если бы Гельвецию не вторил и другой, более поздний мыслитель: «Судьба не дарит, а только одалживает». «Судьба слепа, но разит без единого промаха», - настойчиво утверждает ещё один мудрый провидец.

Именно под подобного рода беспощадным обстрелом жестокой судьбой оказалась юная Мазал. Прожив достаточно длительный отрезок времени в доме мужа, она вынуждена была вернуться к родителям: нет, не по причине вздорного характера, а потому, что якобы оказалась бездетной. Можно предположить, что в те далёкие, ещё довоенные годы в периферийном Таджикистане медицина не имела возможностей ответить на вопрос, кто виновен в беде Мазал и можно ли избавиться от этого печального «недуга».

Суть да дело, кто-то из добрых соседей подсказал, что невдалеке живет вдовец, работящий трудяга, отец четверых детей, не маленьких, но и не взрослых, мечтающий привести в дом жену, готовую заменить детям родную мать и помочь вывести их в люди.

Так оно и произошло. Только помимо четверых детей от первого брака мужа, которых Мазал приняла и окружила подлинной материнской заботой и любовью, она в течение дальнейших 15-ти лет замужества произвела на белый свет ещё шестерых обожаемых деток. Чудо, и только, после стольких переживаний из-за якобы «бесплодности».

Казалось бы, дети - это счастье и радость, продолжение жизни, надежды на светлое будущее, особенно при любящем и заботливом муже. Мазал, как ни какая другая женщина, прочувствовала на своём горьком опыте всю боль и безысходность ситуации в случае настигшего рока бездетности. Слава Б-гу, Он всё поставил на место, пощадил, наградив материнством, этим бесценным богатством. А потому, каждую очередную беременность она воспринимала не иначе как высочайшую Божью милость и даже мысленно не могла представить, что способна её отвергнуть, не воспользоваться этой святой возможностью, о которой безуспешно грезят миллионы женщин.

Аркадий родился здоровеньким ребёнком 21 июля 1946 г. в Душанбе десятым по счёту. Как помнит читатель – четверо детей от первого брака мужа Мазал - Шалома и шестеро – от его второго брака с Мазал. Страницей раннее мы привели печальное утверждение некого мудрого философа: «Судьба слепа, но разит без единого промаха». Этот беспощадный удар пришёлся по семье наших героев: за пару месяцев до рождения Аркадия внезапно от банальной ангины нелепо ушёл из жизни его отец. В расцвете сил, в возрасте всего лишь 53-х лет, оставив на руках 36-летней супруги десятерых детей, часть которых готовилась делать первые шаги по жизни, двое старших сыновей успели принять участие во Второй мировой войне, а часть училась смотреть невинными глазками на окружающий разношёрстный мир с его сложностями и высокими преградами.

Но жизнь остаётся жизнью такой, какая есть и проблем своих она не отменяет. Многочисленные родственники Мазал, видя всю безысходность положения, в котором оказалась молодая женщина, на экстренном семейном совете предлагают ей определить новорождённого крошку Аркадия в детский дом, усматривая в этом шаге единственный выход из сложившейся тяжкой ситуации, связанной с потерей кормильца.

 В комнате нависла мёртвая непроницаемая тишина, усугубляющаяся, словно по команде, понуро склонившимися головами присутствующих и тихо перешептывающимися между собой. Лишь из угла рядом с входной дверью прорезался чей-то приглушённый плач, исходящий, как оказалось, от старшей дочери Мазал - 15-летней Тамары, первой помощницы мамы, безотказной, ответственной, по первому зову и без такового готовой взять на себя самую сложную часть хлопот. «Чи шуде, бачим?» - ели слышно ласково спросила мама, обращаясь к дочери («Что случилось?»)

Восточные девочки, зреющие под жгучим южным солнцем, быстро отмечаются природной красотой и статностью, наливаясь неподражаемой привлекательностью и естественным юным магнетизмом. Тамара поднялась с разложенного на полу корпача и, вытирая спешно платком стекающие по щекам слёзы, тихим, но уверенным и настойчивым голосом проговорила: «Я никому не отдам братика, сама его воспитаю». И, скромно опустив глаза, торопливо выбежала из помещения.

Безмолвие, охватившее присутствующих, неиссякая и не спеша, опустошили комнату, обогрев каждого мыслью, что любовь и преданность к ближнему, зов крови, проявившиеся в искренних слезах Тамары, Создатель, раз одарив этими чувствами человека, никогда их не отменит. На том держится благородная часть человечества, немыслящая ни одного мгновения без этих тёплых чувств, избрав их навечно по праву, дарованному Творцом, в качестве маяка и смысла жизни.

Кто знает, но мне думается, что именно этот откровенный и смелый демарш Тамары, прозвучавший как зов и крик отчаяния, определил на всю последующую жизнь счастливую судьбу нашего Аркадия. Хотя до счастья ещё было очень далеко. Аркадий сам выковал его, своим врождённым аналитическим умом, поразительным трудолюбием, непомерным здоровым любопытством и внутренним ощущением цели, к которой стремился с раннего возраста.

Семья жила тяжело, в поте лица добывая средства для удовлетворения своих самых скромных запросов. Основным средством для жизни стала выпечка мацы в предпасхальные периоды и корова, приносящая молоко, а вместе с ним и самые различные молочные продукты. И в первом, и во втором случаях бухарская махаля, разместившаяся в районе ул. Ташкентской в Душанбе, где проживала семья Зиркиевой Мазал, знала, привыкла, что в этом скромном доброжелательном и гостеприимном доме всегда можно купить свежие творог, катик, молоко и многие другие продукты. А к песаху соседи спешили занять место у тандыра, где главенствовала хозяйка дома, раскрасневшаяся от жара, искусно, неугомонно и неукротимо часами лепившая объёмные кругляки раскатанного пресного теста к раскалённым глинобитным стенам волшебной печи.

Но кто замечал эти часы? Никто, ибо за спиной Мазал была большая семья, дети, каждого из которых следовало накормить и приодеть. Жили трудно, да и время было не из лёгких – послевоенное. Мне думается именно это время, неустроенность сделали нашего Аркадия таким, каким он сумел войти в самостоятельную жизнь и подняться на одну из её самых достойных верхних ступеней. Ежедневные трудности, изматывающие маму с восхода солнца и до темна, отсутствие зримых возможностей хоть как-то облегчить её существование и быт всей многодетной семьи, ежесекундно формировали в сознании зреющего и мужающего Аркадия протестные чувства. Есть ли выход? Есть, Аркадий его нашёл, ибо с юношеского возраста был уверен, что безвыходных ситуаций в жизни на бывает!

Окончив среднюю общеобразовательную школу (семь классов), Аркадий поступает в строительный техникум (14 лет), по завершению которого (19 лет) с высокими результатами, он определился в некий местный проектный институт на инженерную позицию. Судьба явно благоволила к нему, наградив техническим складом ума. Он оказался одарённым чертёжником, великолепно исполняющим сложные замысловатые проекты. Карьера неумолимо пошла в гору, мама, братья и сёстры не могли нарадоваться. Аркадий, наблюдая за старшей сестрой Раей, преподававшей в школе физику и математику, братом Михаилом, став инженером-строителем, проникся убеждением, что его путь по жизни также должен быть связан с серьёзным образованием.

Проходя срочную 3-х летнюю воинскую обязанность, начиная с 1966 г. в Москве, Аркадий воспользовался возможностью и успешно поступает в столичный Всесоюзный заочный институт машиностроения. Впоследствии это открыло ему путь как выпускнику столичного института для получения кресла зав. отделом в серьёзном проектном учреждении Душанбе.

Нельзя не подчеркнуть, что Аркадию в силу его внутренней врождённой интеллигентности и доброжелательного отношения к окружающим везло на общение и близость с достойными людьми. Так, например, его московская сага оказалась связанной с Сиёном Ниязовичом Худайдатовым, занимавшим пост директора Узбекского поспредства. Этот обаятельный мудрый человек, разглядевший в Аркадии массу ценных достоинств, не только обеспечил его жильём при своём ведомстве, но и познакомил с молодой парой ашкеназов, которые блестяще подготовили нашего героя к сдаче вступительных экзаменов по физике и математике в столичный вуз. А ведь претендентов в тот год на одно место было, даже не верится, более 1000 человек.

Но всё же главной удачей молодого Аркадия является его безошибочный выбор, один раз и на всю жизнь, любимой и любящей супруги Миры, с которой вместе уже пройдено счастливых полвека. Самым ярким свидетельством очевидности этого факта являются троя достойных детей и целая плеяда внуков и правнуков, которые в наше не простое время служат самым надёжным семейным капиталом, не подверженным никаким колебаниям рыночных стихий.

Преданность семье и дому – это особая черта Миры, которая в огромной мере обеспечила карьерный взлёт Аркадия. Достаточна напомнить его частые выезды в годы учёбы в Москву, когда Мира брала на себя всю ответственность за двух детей, всячески оберегая Аркадия от забот о доме и внушая мысль, что его труды во имя общего дела со временем окупятся сторицей. Так оно и получилось.

Что касается американской страницы истории жизни Аркадия, то это особая область, освещение которой требует дополнительных отдельных усилий, к которой мы ещё непременно вернёмся.

ВЕЛИЯМ КАНДИНОВ